Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. - Страница 82

Югославская и советская историографии долго проходили через фазу «соревновательного» подхода к роли советских и партизанских войск в изгнании немцев из восточной части Югославии и Белграда. В то время как советские авторы говорили о «наступлении советских войск в Югославии и освобождении восточной части страны и Белграда», югославские титовские историки рассказывали о «прорыве основных сил НОАЮ в Сербию и наступлении на Белград 1-й армейской группы НОАЮ и 4-го механизированного корпуса Красной армии». Элегантно манипулируя названиями эти «ученые» забывали соотнести численность 4-го мехкорпуса РККА и 1-й армейской группы НОАЮ. Лишь исследования 90-х годов, основанные на материалах открывшихся архивов, сделали эту дискуссию беспредметной. С советской стороны в Белградской операции с 28 сентября по 20 октября 1944 г. были задействованы около 300 000 человек (3-й Украинский фронт — 200 000, части 2-го Украинского фронта на севере Сербии — 93 500, Дунайская флотилия — 6500). НОАЮ использовала для прорыва в Сербию 9 дивизий, насчитывавших всего 26 бригад, а в самой Сербии НОАЮ имела еще 5 дивизий, каждая из которых также насчитывала не более 3 бригад, хотя их состав и боевая эффективность достаточно спорны. Исходя из средней численности бригады НОАЮ на 1944 г. в 950 человек, общая численность югославских сил, участвовавших в Белградской операции, должна была составлять около 40 тысяч человек. Войдя на территорию Сербии, НОАЮ активно проводила мобилизацию, но роль этого нового пополнения, не имевшего боевой подготовки, не могла быть значительной в событиях октября 1944 г.

Еще одной острой темой, касающейся осени 1944 г., было «приглашение» или даже в некоторых югославских работах «разрешение» (!), которое Тито дал на «советскую просьбу о проходе через югославскую территорию». Речь идет об опубликованном в «Правде» заявлении ТАСС от 28 сентября 1944 г., поданное как результат переговоров Сталин — Тито. Это сообщение гласило: «Несколько дней назад советское командование, имея в виду интересы развития боевых операций против немецких и венгерских войск в Венгрии, обратилось к Национальному комитету освобождения Югославии… с просьбой дать согласие на временный вход советских войск на югославскую территорию, которая граничит с Венгрией…»Стоит отметить, что еще 26 сентября 1944 г. В.М. Молотовым было передано послу США в СССР У.А. Гарриману сообщение о том, что «…советское командование обратилось к Верховному командованию и Национальному комитету Югославии с просьбой разрешить некоторой части советских войск в целях развития операций против немецко-венгерских войск в Венгрии, вступить временно на территорию Югославии, примыкающую к Венгрии, с тем чтобы по миновании надобности, советские войска были уведены из Югославии…», и что НКОЮ и штаб НОАЮ «…удовлетворили просьбу советского командования при условии, что в тылу советских войск на территории Югославии будет функционировать исключительно югославская гражданская администрация народно-освободительного движения».

Югославская историография очень серьезно подошла к этому документу, который появился лишь с целью укрепления авторитета югославских партизан как независимой стороны в международных отношениях. Югославские историки до самого конца существования СФРЮ серьезно относились к разрешению «на вход», данному Сталину маршалом Тито, и даже критиковали некоторые недостаточно дипломатические выражения из сообщения ТАСС!Лишь отдельные югославские историки смогли признать очевидное намерение советской дипломатии, породившей это сообщение ТАСС.

Конечно, реальное значение этой «просьбы» исследователю ясно. Неизбежность вхождения РККА в Югославию была очевидна еще до того, как ночью 18 сентября советская «Дакота» с маршалом Тито на борту вылетела с о. Вис в сторону Румынии.

Еще в конце августа 1944 г. немецкий оккупационный аппарат начал готовиться к эвакуации Белграда. А в начале сентября 1944 г. «флагманские разведчики» (т. е. разведотряд штаба) Дунайской флотилии под командованием опытного морского диверсанта старшего лейтенанта В.А. Калганова («Бороды»), вели разведку сербского берега Дуная в Восточной Сербии. После молниеносной «добровольной смены внешнеполитической ориентации» Румынии и Болгарии 17-я воздушная армия РККА генерал-полковника В.А. Судца уже действовала по целям и вела разведку над территорией северо-западной Греции, Македонии и Восточной Сербии. Бойцы ЮВвО впервые столкнулись с советской разведгруппой 75-го стрелкового корпуса 2-го Украинского фронта 5 сентября. Эти разведчики перешли Дунай и даже вступили в бой с немецким гарнизоном придунайского города Кладово. Перешедшие на территорию Румынии бойцы ЮВвО видели 12 сентября 1944 г., как гвардейские минометы БМ-13-катюша» активно обстреливали немецкие позиции на сербской стороне Дуная со своих позиций на другой (румынской стороне Белграда). А 22 сентября 1944 г. 75-й стрелковый корпус 46-й армии 2-го Украинского фронта форсировал Дунай в районе Турну-Северин — Брза-Паланка в Восточной Сербии. Эта операция шла с большим трудом, часть войск 46-й армии даже была рассеяна в бою, но вскоре плацдарм на правой стороне Дуная удалось захватить, к нему устремились массы советских войск 4-го мехкорпуса и 57-й армии, поддержанные авиацией 17-й воздушной армии и Дунайской флотилии. Очевидно, что и предшествовавшие этим событиям тыловые перемещения масс войск, начавшиеся сразу после выхода Румынии из войны (24 августа 1944 г.), не были вызваны лишь потребностями оккупации Румынии и давления на Болгарию. Безусловно, 300 000 советских солдат не могли появиться на границах Сербии внезапно, а лишь после того, как согласие на это дал НКОЮ.