Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. - Страница 6

Впрочем, это было не единственным обвинением, которое выдвигалось отдельными представителями эмиграции в отношении Василия Николаевича Штрандтмана, работавшего в посольстве в Белграде еще до Первой мировой войны и назначенного на пост российского посла Омским правительством адмирала Колчака в апреле 1919 г. Еще в конце тридцатых годов вышла анонимная брошюра без указания места издания (по данным гестапо, она была посмертной публикацией работы полковника Войска Донского и популярного писателя И.А. Родионова), в которой Штрандтмана обвиняли в принадлежности к масонству, в заигрываниях с левыми и в подрыве деятельности правых организаций, а также в том, что всё окружение Штрандтмана — «левые тунеядцы, разрушители России и развратители эмиграции». Интересно, что в своих мемуарах Н.Н. Берберова также упоминала о принадлежности к рядам русского масонства В.Н. Штрандтмана, называя при этом Василия Николаевича «ультраправым» и «мракобесом». Донос на Штрандтмана написал и добровольный помощник немецких властей Владимир Кутырин, якобы «не имевший личных к тому причин», кроме желания раскрыть сущность Штрандтмана. Кутырин добавил к сочному портрету Штрандтмана еще и обвинение в расхищении государственных кредитов и сотрудничестве с английской разведкой. Впрочем, и сам Штрандтман при допросе в гестапо признал, что поддерживал отношения с представителями английского посольства на охоте и в дипломатическом теннис-клубе, в том числе с известными ему как представители английской разведки Найтом, Хоупом и Принном, фигурировавшими в качестве главных руководителей разведывательно-диверсионной работы английского посольства в показаниях Б. Ходолея. Принн, по словам Штрандтмана, даже предлагал ему 3000 динаров в месяц за информативное сотрудничество, но Штрандтман якобы отказался. Действительно ли это происходило таким образом или в кабинетах немецких следователей прошлое представлялось несколько по-другому, сказать трудно. Однако немцы приняли абсолютно четкое решение: Штрандтман — неподходящая фигура на роль главы русской эмиграции в Сербии. Русская эмиграция должна была получить новую организационную структуру и новое руководство.

Уже в начале мая Александр Иванов, белградский журналист и книготорговец, от имени делегации Русского национального комитета обратился с предложением своей помощи в организации единого Бюро по вопросам о русской эмиграции к военному коменданту Белграда, который направил обращение к специальному комиссару Белграда — Д. Йовановичу, а тот, в свою очередь, направил его в айнзатцкоманду Белграда. Вскоре, 7 мая 1941 г., А. Иванов передал в СД предложение о создании русского представительства в Белграде, вместе с благодарностями он получил ответ, что шаги в этом направлении уже предприняты, а его предложение будет принято к сведению.

Учреждение новой организации, которая занималась бы устройством жизни и защитой русских эмигрантов, связано с деятельностью генерал-майора Михаила Федоровича Скородумова (1892–1963). Михаил Федорович был офицером лейб-гвардейского Павловского полка, участвовал в Первой мировой войне с самого ее начала, несколько раз был ранен, попал в плен, пытался бежать, наконец был обменен и вернулся в 1917 г. в Петроград, участвовал в неудавшемся офицерском заговоре. С началом Гражданской войны М.Ф. Скородумов — ее активный участник, он отличился в ходе взятия Киева, Днестровского похода, обороны Перекопа. Далее типичная судьба — эвакуация в Галлиполи, затем в Болгарию, активная деятельность в РОВСе. В 1921–1922 гг. происходит политическое сближение болгарского правительства под руководством лидера Болгарского земледельческого народного союза Стамболийского с Болгарской коммунистической партией. Стамболийский даже встретился с советскими делегатами на конференции в Женеве в апреле 1922 г. Сразу после этого положение эмигрантов в Болгарии резко ухудшилось, начались избиения русских офицеров на улицах и высылка неугодных.

Генерал Скородумов был выслан болгарскими властями в Королевство СХС. В Белграде Скородумов занялся политической и общественной деятельностью. М.Ф. Скородумов был участником и одним из наиболее заслуженных инициаторов сбора и перезахоронения останков русских воинов на Салоникском фронте. По признанию современников, именно ему принадлежит особая роль в возведении на месте братской могилы перезахороненных воинов величественного памятника Славы русским воинам на Новом кладбище (Белград). Это самый большой монумент русским солдатам в Сербии. Кроме того, это самый крупный памятник русским солдатам, павшим в Первую мировую войну, во всем мире. Кроме того, Скородумов участвовал в организации союза бывших кадровых царских русских офицеров и остальных военнообязанных, получившего название «Русское народное ополчение». «Ополчение» занимало крайне правые, последовательно монархистские позиции, выражая чаяния тех русских эмигрантов, которые не смирились с поражением в Гражданской войне и стремились к продолжению борьбы с теми, кто, по их мнению, поработил Святую Русь, обагрил руки в крови русского народа и изгнал на чужбину национальную элиту. Символ «Русского народного ополчения», так называемый «ополченческий крест»(равноконечный крест с полукруглыми, расширяющимися на конце ветвями), появился в 1935 г. на памятнике русским солдатам Первой мировой на Новом кладбище в Белграде, а в 1941 г. — на стальных шлемах бойцов РОК. В рамках официального массового мероприятия, посвященного перенесению праха русских солдат в склеп при основании памятника, М. Скородумов 24 мая 1935 г. обратился к собравшимся эмигрантским массам с речью. Он с горечью заявил: «Сегодня, хороня эти кости мы хороним не только кости наших погибших солдат, наши святые кости, но и хороним нашу русскую глупость». Скородумов выразил уверенность в бессмысленности Первой мировой войны для России и высказал гневные слова по адресу Англии и Франции, которые извлекли из войны большую пользу. Таким образом, Скородумов выразил как мнение своих единомышленников из «Русского народного ополчения», так и мысли многих других проживавших на чужбине русских эмигрантов — участников Первой мировой войны.